Николай Рыбников и Алла Ларионова. Часть 2

Об общении Николая Рыбникова с другими женщинами 

Григорий Пометун - друг Николая Рыбникова, сталевар, прототип сталевара Саши Савченко из кинофильма «Весна на Заречной улице»: 
—  Девушек там много было красивых и разных! А Коля нравился девчатам, потому что был интересным, интеллигентным. Но повода на что-то надеяться ни одной не давал - он был очень порядочным…
— От ревности даже убить себя пытался, чудом спасли. Я часто говорил ему, мол, посмотри - вокруг столько красивых девчат. А он мне: «Только одну люблю, и никто мне больше не нужен».
— Помню, как однажды он сказал моей жене: «Шура, научи меня борщ украинский варить». И мы с Шурой учили, а Рыбников смотрел, помогал, записал рецепт…

Светлана Карпинская:
— Мой «возлюбленный» [«Девушка без адреса»] Николай Рыбников казался мне тогда старым, пресным, к тому же носил на голове какую-то накладку, а я всегда ценила красоту. Но когда костюмеры одели меня в жуткую кофту и юбку, замотали платком, Рыбников вдруг заорал на Рязанова: «Ты что делаешь? Девка красивая, смотри, какие волосы роскошные! Зачем ты ее уродуешь?»
После он спросил:
— У тебя жених есть?
— Нет.
— Будет. А я свою Аллочку так люблю! Жду не дождусь, когда поеду в Минск, где она снимается.
Николай о ней говорил с таким обожанием! Я даже подумала: «Ничего себе, оказывается, любовь, о которой пишут в книжках, существует!»

Владимир Васильев - яйвинский тракторист, снимавшийся в массовке «Девчат»:    
— Все по нему как с ума посходили, просто проходу не давали. Не раз мы слышали, как девчата спрашивали у него: «А жена у вас есть?» - «Есть, - отвечал Рыбников. - И сердце мое принадлежит только ей».

Мария Соломинникова - сотрудница Яйвинского краеведческого музея:     
— Делянка, где шли съемки, была недалеко от поселка, но пешком не дойдешь, на лесовозе только. Так одна женщина специально приехала на лесовозе, чтобы посмотреть на артистов. Вылезла из кабины и спрашивает: «А где тут Рыбников?» А он как раз рядом стоял, махнул рукой в сторону и говорит: «Во-о-он туда ушел, на лесосеку». Та бегом туда. А актер только смеется вслед.

Людмила Гнилова, подруга Надежды Румянцевой:
— К своей роли в «Девчатах» она подошла с такой душой, с таким творчеством, что даже расшевелила подуставшего от славы Николая Рыбникова. Он поначалу снимался с прохладцей. Немного дулся на режиссера, потому что тот не взял на роль Анфисы супругу Рыбникова, Аллу Ларионову. И тут он смотрит — здесь Надя, там Надя, и вроде бы роль Ильи уже отходит на второй план. Пошел к режиссеру: «Что-то я не подумал… А можно вот эти сцены переснять?» Чулюкин ему говорит: «Ну уж нет! Старайся теперь… А то Надюшка тебя переиграет…» И тогда Рыбников уже стал сам проявлять инициативу.

Светлана Дружинина:
— Зрителям полюбилась моя Анфиска из «Девчат», а я картину вспоминаю с болью. Снималась в атмосфере недоброжелательности, ее создавал исполнитель главной роли Николай Рыбников. Рыбников всех убеждал, что Анфиску должна играть его жена Алла Ларионова, но начальство ему отказало. Он был зол, к Чулюкину относился с большим пренебрежением. Тот нервничал, грыз ногти, долго говорил актеру о задаче, развитии образа и социальной направленности — то есть об идее роли. Рыбников жаловался со вздохом: «Я устаю от его болтовни. Когда этот психованный уже замолчит?!» По-другому он режиссера не называл. Чулюкин даже побаивался его.

Светлана Светличная:
— Вашего возлюбленного сыграл Николай Рыбников. Он принял вас как партнершу?
— Не сразу. Он был сложный.
— Наверное, хотел на вашем месте видеть свою супругу Аллу Лари­онову?
— Да, возможно. Наверное, поэтому Рыбников не испытал радости, когда узнал, что будет сниматься со Светличной. Его можно понять. Конечно, ему было бы проще работать со своей супругой, чем играть любовь с малоопытной актрисой. Но так или иначе Татьяне Михайловне было нужно, чтобы у нас в кадре горели глаза. А Николай Николаевич поглядывал на меня с тоской. Все изменилось после того, как на съемки на военный аэродром в Монино приехала Алла Ларионова. Татьяна Михайловна понимала, что Рыбникову со мной сложно и, по-моему, специально пригласила Аллу, чтобы поднять его дух. И, знаете, на другой день после визита супруги Николай Николаевич зашел в гримерную совершенно другим человеком — благодушным, улыбающимся. С тех пор нам стало проще работать, и наконец-то между нами установились доверительные партнерские отношения. Несомненно, это отразилось и на результате.

Лариса Лужина:
— У Аллы вообще был легкий характер. Она, например, совсем не ревновала мужа. С юмором относилась к тому, что Нонна Мордюкова, которая ездила с нами, была трогательно влюблена в Николая. Да и я ей могла спокойно рассказать, как Коля решил поухаживать за мной на гастролях. У меня была какая-то творческая встреча в небольшом приволжском городке. И там же по своим делам был Рыбников. Гостиница одна. И Коля мне говорит: «Лариса, приходи ко мне вечером в номер в гости». Я думаю: «Что бы это значило? Неужели он решил за мной поухаживать?» Ну, пришла. Там стол накрыт — бутылка портвейна, что-то типа «Три семерки», яблоки. И все! Тут выходит Коля — в спортивных штанах с оттянутыми коленками, в майке голубовато-сероватого цвета. И стал мне наливать этот портвейн. Вот и вся романтика! Я про себя посмеялась, и когда Алле этот случай рассказывала, она тоже хохотала.

Наталья Кустинская:
— А вот артистов Боря [Егоров] не любил. Даже мою подругу Зину Кириенко. Говорил: «Кириенко — от глагола «кирять». К сожалению, в молодости Зина действительно любила выпить и спьяну пошалить.
Однажды поехали на гастроли — Алла Ларионова, Коля Рыбников, Кириенко и я. Вечером в ресторане Зина, сильно навеселе, начала приставать к Рыбникову, прямо при Алле:
— Коль, пойдем ко мне! Ну пойдем!
— Слушай, Зин, — говорит Ларионова, — напрасно ты стараешься. Позови его сама Софи Лорен, не пошел бы. Коля только меня любит.
— А че ты ее так любишь-то, Коль? — завелась Зина. — За что? Она даже не народная артистка!
— Ну да, не народная, — усмехнулась Алла.
— Не тем давала.
Утром сели в самолет. Зинка проспалась и все забыла. Но Алла с ней не разговаривает. Кириенко волнуется:
— Ал, ты чего? Обиделась на что-то?
— А ты у Наташи поинтересуйся — что вчера вытворяла.
Кириенко спрашивает меня:
— Что было-то?
— Да хулиганила ты. К Коле приставала, нахамила Алле.
Зинка, добрая душа, сразу бросилась извиняться.

Зинаида Кириенко:
— Он даже не удостаивал особенно взглядом. Может быть, от того, что он был влюблен в Аллу безумно? Но это не мешает быть просто общительным и контактным человеком. Он не был таким никогда.

Лариса Лужина:
— Он был с довольно твердым, жестким характером, какой-то непримиримый, закрытый. Мне так казалось, что он был закрытый, потому что он к себе в душу никого особо не допускал.

Поклонники Аллы Ларионовой и ее романы в период брака 

Николай Ларин, друг Аллы Ларионовой:   
— Что меня поразило, когда я вошел к ним, — это огромная корзина белой сирени, а ведь на дворе был не май, а февраль! И это в советские-то годы, когда цветов нигде не купишь. Я изумился: «Алла, а откуда у вас такие цветы?!» Алла объяснила: «Эту сирень мне прислал Вертинский». Оказалось, Александр Николаевич это проделывал не в первый раз. Их знакомство началось с того, что ее фотопробы для «Анны на шее» Вертинскому, уже утвержденному на роль князя, не приглянулись. Он предлагал режиссеру взять совсем другую актрису. И только когда Александр Николаевич увидел, как Аллу снимают в эпизоде, где она в постели играет с котенком, он был очарован, подошел к ней и сказал, картавя: «Б`гаво! Б`гаво!» А потом прислал Ларионовой в гостиничный номер сирень… Где он умудрялся ее раздобывать в любой сезон — загадка.

Марианна Вертинская:
— Папа же был эстет, конечно, и он обожал красоту как таковую. Не потому, что он хотел конкретного чего-то, а потому что он боготворил то, что называется красота. Красоту трудно судить, красота - загадка, с красотой свойство на второй план уходит.

Светлана Павлова, продюсер:   
— Алла была одной из самых красивых артисток в стране. Конечно, в нее многие влюблялись. И сама она иногда увлекалась, у нее случались романы. И конечно, Коля об этом знал. Однажды договорились мы большой компанией встречать Новый год в Доме творчества в Болшево. И вот пора уже туда выезжать, а Аллы все нет и нет. Валентина Алексеевна звонит мне: «Слушай, ты не знаешь, где она?» Ну я-то знаю, она мне даже номер оставила. Набираю: «Алл, я уже вся извертелась!» — «Ну подождите еще немного. Или лучше поезжайте в Болшево — я позже туда приеду». Еле уговорили Колю ехать без нее. А Алла только через сутки появилась. Помню, выходим с мужем к полудню в коридор, там одиноко бродит Коля: «Ребята, вы не знаете, в каком я номере живу? Я вышел на минутку, по дороге встретил Бондарчука, он меня к себе зазвал. А теперь вот не могу вспомнить, куда мне идти». Только разобрались с номером, подъехала Алла. Коля старательно делает вид, что ничего не произошло.
Вечером у нас снова гулянка, пыль столбом. Только Коля, как всегда, в десять вечера: «Лапуся, я спать пошел».

— Конечно, он и ревновал Аллу, и порой впадал в гнев. Но что он мог сделать? Знал же, что ни жить, ни дышать не сможет без своей «лапуси». Но как-то Алла в очередной раз исчезла, и я, хоть она мне и подруга, решила помочь Коле ее проучить. Говорю: «Коль, а давай ты какое-то время поживешь у Нельки! Она женщина хозяйственная, и приютит тебя, и накормит. Денька три ты у нее посидишь — и домой вернешься как ни в чем не бывало. Тогда посмотрим, что Алла скажет». Нелька работала художником-гримером, одна жила в квартире около Белорусского вокзала и согласилась участвовать в заговоре. Утром звонит Алла в недоумении: «Слушай, что-то Колька не ночевал, такого еще ни разу не было». Я изображаю удивление. Пусть, думаю, поволнуется. Но не тут-то было. Коля уже вечером сбежал от Нельки. Звонит довольная Алла: «Ну ты хороша! Коля мне все рассказал!» — «Хотела, чтобы ты почувствовала, каково ему, когда тебя нет!» — «Ну ты же знаешь, что он без меня и одного дня не выдержит!» Но это с ней он был таким мягким. А мужчинам-соперникам мог и по морде надавать. Как-то раз отмечали мой день рождения. Коля, не любивший компаний, разумеется, заранее сказал: «Я не приду!» А у Аллы был обожатель Валерка, профсоюзный работник, он был влюблен в Ларионову до потери пульса.
«Давай, — говорил, — разводись с Рыбниковым и выходи за меня, я и девочек ваших удочерю!» И вот он тоже пришел на мой день рождения. И, конечно, давай вокруг Аллы увиваться. В самый разгар веселья неожиданно звонит Коля: «Я передумал, сейчас приеду!» Думаю: надо на всякий случай Валеру от Аллы отсадить, как бы скандала не вышло. Быстренько меняю местами гостей и строго-настрого запрещаю Валерке даже смотреть на Аллочку. И вот пошла она покурить в маленькую комнату. А за ней — еще один мой гость, родственник нашего звукорежиссера, совсем юный парень Юра. Оказалось, он тоже просто бредит Ларионовой. И вот этот Юра, оказавшись с Аллой один на один, плюхается перед ней на колени и читает монолог из ее фильма «Садко». А в этот момент входит Рыбников и, ни слова не говоря, бьет по морде бедного мальчика — у того потом вся щека распухла. А Алла смеялась: «Коля не тому врезал. Надо же было Валерке!»

Вадим Марков, друг Аллы Ларионовой:
— Гостей принимать Рыбников любил и умел, а вот сам в гости ходил неохотно. Чаще всего Алла без него куда-то отправлялась. Что порождало всякие недоразумения. Ведь Аллочка была красавица, всегда в центре внимания, в нее многие влюблялись. Она и сама могла пококетничать — просто для блеска глаз, как говорила Мордюкова. Помню, за ними с Нонной ухаживали какие-то космонавты, и они очень веселились, куда-то с ними ездили. Но все это так, совершенно несерьезно. Сто лет Ларионовой никто не нужен был, кроме Коли! Он это знал, но все равно ревновал свою Лапусю, и порой они ругались так, что дым коромыслом стоял.

Николай Ларин, друг Аллы Ларионовой:   
— Можно только вообразить, что почувствовал Рыбников, когда за Аллой решил приударить самый знаменитый мужчина страны, всеобщий кумир — Юрий Гагарин. Первые космонавты пользовались огромным почетом, для них организовывались встречи с артистами. Как-то раз, после одного шефского концерта, компания космонавтов стала приглашать Рыбникова в ресторан. На что он им ответил: «Ребята, а поехали лучше ко мне!» Алла очень растерялась от такого ночного визита, она им дверь открыла в чем была, не прибрана, в домашней одежде. А главное, дома совсем не было еды. Тогда Коля сказал: «Алла, займи пока ребят чем-нибудь, а я сгоняю в ресторан за едой». И вот космонавты вместе с Аллой, пока его не было, чистили картошку, резали лук, салат... В общем, в итоге застолье удалось, и с тех пор у Рыбникова и Ларионовой стал бывать чуть ли не весь личный состав Звездного городка.
И вот однажды на каком-то приеме, когда все уже выпили, Гагарин говорит: «Коля, как я люблю твою Аллу, отдай мне ее!» Рыбников просто обалдел от этого заявления: «Юра, ты с ума сошел, как я могу тебе отдать свою жену, которую люблю, тем более что у нас двое детей!» — «Не имеет значения», — лихо отвечает Гагарин. «Другому бы я сразу морду набил!» — разозлился Рыбников. «Ну ладно, Коля, извини», — спохватился Юрий Алексеевич. А шутка это была или он говорил серьезно — никто так и не понял…

Алена Рыбникова, дочь:   
— А Николай Николаевич ревновал вашу маму?
— Наверное. Говорят, однажды папа чуть было не подрался с Юрием Гагариным, которому очень понравилась мама. Но на моих глазах ничего подобного никогда не было, они жили душа в душу. Даже если иногда и ссорились, то по очень смешным поводам.

Дмитрий Астрахан:
— Позже я наблюдал трогательную сцену. Возвращались в автобусе со съемок, Отар Мегвинетухуцеси сидел с Рыбниковым и всю дорогу рассказывал, как когда-то был увлечен Аллой Ларионовой. На каком-то фестивале пытался даже влезть к ней на балкон. Николай Николаевич смеялся. Печально, что роль в моем фильме стала для него последней...

Евгений Киндинов, актер:
— Первый мой международный кинофестиваль, Испания. Сели мы в самолет, принесли нам водички, попили водички. Алла говорит: «Ну чего, Евгений, так и будем сидеть?» Я говорю: «А что?» Алла отвечает: «Ну что, ты стаканчик-то не отдал? Давай его сюда, стаканчик» Полезла в сумочку и достала небольшую бутылку коньячку.

Алла Ларионова и Евгений Киндинов в Испании.

Николай Засеев-Руденко, актер, режиссер, сценарист:
— Мы поужинали, поднялись в номер, посидели, она достала еще коньячок, мы выпили. И я говорю: «Я пошел». Она: «Куда? Чего тебе идти? Отдыхай».

Владимир Татосов о коротком романе Аллы Ларионовой с актером БДТ Павлом Лускепаевым: 
— Он с присущей ему восточной энергией и темпераментом брал от жизни всё. Как он любил женщин – безумно, неудержимо! И – вот в чём прелесть-то – они его тоже любили! И какие! Помню, однажды Паша исчез – не пришёл на репетицию. Для БДТ это было ЧП! Его искали везде – и дома, и у друзей-знакомых, но его нигде не было. И только я один во всём Ленинграде знал, где он в данный момент находится, но молчал, как партизан на допросе. Паша мне рассказывал, что мечтал он тогда только об одном: «Возможно, когда-нибудь я стану известным актёром, небедным человеком и смогу подойти к ней, познакомиться, поцеловать ей руку, а то и упасть на колени перед этой русской красавицей». И вот спустя много лет он случайно узнает, что Ларионова приехала в наш город. И всё!» Луспекаев приехал к Ларионовой в гостиницу «Европейская» и не выходил из её номера все три дня. Кому-то из друзей он потом рассказал об этом романтическом свидании: «Я по сто раз перецеловал каждый пальчик на её ногах».

Николай Ларин, друг Аллы Ларионовой:   
— Понятно, что Рыбников свою Аллу ревновал, хотя виду старался не подавать. Я и сам порой чувствовал его ревность, ведь Алла относилась ко мне как к своему, мы часто проводили вместе время. А как-то раз звонит мне мама Ларионовой: нужно встретить Аллу в аэропорту. Она прилетает с гастролей, а Коля занят на съемках. Я купил цветы и поехал. И вот Алла идет мне навстречу, я бросаюсь к ней с цветами, целую ее в щеку, беру ее вещи. И вдруг вижу рядом Рыбникова. Спрашиваю: «Ты-то здесь откуда? Ты ж сказал, что не можешь». — «Как я мог свою любимую не встретить? — говорит Коля. — Вырвался в последний момент!» Рыбников приехал со своим лучшим другом, Олегом Чертовым. И вот приезжаем мы вчетвером домой, отмечаем Аллочкино возвращение. Вышли из гостей вместе с Олегом, сели в метро, и он мне рассказал: «Коля удрал со съемок, попросил меня забрать его на машине, но за цветами мы уже не успевали. Примчались в аэропорт, и Коля говорит: «Знаешь, чего я боюсь? Ларин может появиться!» Только он это сказал — и тут видим тебя с букетом. И тогда Рыбников сказал: «Он мне надоел, я его когда-нибудь убью!». Олег пытался возразить: «Так он не только твою жену любит, он и к тебе так же относится». На что Рыбников ответил: «Мне он цветы не очень-то дарит...»

Татьяна Мордюкова, сестра Нонны Мордюковой:
— Однажды к Нонне пришла ее подруга Алла Ларионова и пожаловалась:
— Ты представляешь, Рыбников меня так приревновал, что вылил на голову кастрюлю борща!
— Как же ты с ним живешь? Почему не разведешься?
— Потому что мне важно оставаться замужней женщиной.

Светлана Павлова:
— Но что бы Алла себе ни позволяла, у нее и мысли не было уйти от Коли. Может быть, она любила его даже не меньше, чем он ее, просто по-своему. Во всяком случае, она переживала за мужа больше, чем за себя.

Лионелла Пырьева:   
— Отношения Ларионовой и Рыбникова тоже не были такими уж безоблачными. Коля выпивал, из-за этого в семье случались ссоры, скандалы. В разговорах со мной Алла часто жаловалась на мужа, говорила, что устала. Но ее истинное отношение к Рыбникову стало мне понятно во время поездки в Колумбию, где мы были без него. Нас с Ларионовой пригласил в гости сотрудник посольства. Посидели за столом, поговорили, выпили по чуть-чуть. Выходим на улицу, чтобы на машине посольства ехать в отель, и вдруг Алла начинает плакать и причитать во весь голос: «Как я люблю Колю! Как я по нему соскучилась!!!» Мне стоило большого труда успокоить подругу.

Последние годы перед смертью Николая Рыбникова и жизнь Аллы Ларионовой без него 

Тамара Каспарова, художник по костюмам:    
— Отношения с Аллой испортились, в последние годы они друг друга раздражали, он стал этаким отшельником в отличие от нее. Она продолжала любить гостей, выходы в свет, поездки на фестивали, а он все восьмидесятые сидел в каморке, выпивал и бесконечно читал книжки, еще в шахматы играл. Приходил к нему один добропорядочный еврей, солидный человек, и они играли. Это был весь круг его общения — пара шахматистов да сосед-дворник. Но Аллу никогда не интересовали ни шахматы, ни книги. И любовь их друг к другу тоже сошла на нет.

Николай Засеев-Руденко:   
— Правда, в финале, когда я снимал ее в «Оружии Зевса», 5 серий, это был 1990 год. Она приехала с синяком, большой синяк под глазом. Я к ней пришел в гримерную, как ни гримировали - все равно это видно. Я говорю: «Алла, что случилось?». - «Ну дело в том, что я упала в ванной». Я говорю: «Алла, колись, не надо тут байки, рассказывай». Ну в общем, Коля начал вспоминать прошлое. Ведь Коля на ней женился, когда она была беременна от Переверзева. Это все было в Белоруссии, Коля в общем-то подложил под нее руки. Он не дал ей упасть, он женился на ней. И когда Переверзев приезжал повидать ребенка, Коля говорил: «Слушай, имей совесть, родила Алла дочку, ты же бросил, не терзай никого». Там сложные были отношения. И начал Коля чего-то вспоминать прошлое. Может, было что вспоминать, не знаю. И чем-то в нее бросил, и если бы она не увернулась, он бы мог что-то ей разбить. Когда Рыбников приехал, я вспоминал: «Как же так, Коля, ты же мог убить ее». Но Коля тогда мог взять на грудь.

Вячеслав Спесивцев:
— Алла звонит ночью и говорит: «Он опять меня бьет». Я представляю, как же это такую красоту можно бить, понимаете. Это расчеты по тем векселям, которые она набрала в результате «как хочется к кому-то прислониться». 

Николай Ларин, друг Аллы Ларионовой:   
— Благополучная жизнь моих друзей-актеров кончилась в перестройку. До этого оба очень много снимались, а потому были людьми обеспеченными. Но никогда не занимались накопительством, были людьми щедрыми и открытыми, жили широко и бесконечно помогали другим. В конце 80-х Алла с Колей остались практически без работы и денег. Ларионова это перенесла более стойко. А вот Коля сломался, начал поддавать.

Николай Засеев-Руденко:   
— Он играл начальника речного порта Украины, это была лирическая комедия «Без году неделя». И Коля должен был сказать: «Дорогие товарищи-выпускники». Но так как Коля взял на грудь перед этим, посадили моего ассистента под ноги, чтобы держал его за ноги. И Коля говорил: «Дорогие товарищи-закусники». Я говорю: «Старик, какие закусники? Ты что, с ума сошел?» - «А что, я сказал закусники?». Новый дубль, начали, камера, мотор, поехали. И он говорит так: закусники, подкусники, выпивники. А Крючков тут должен сказать реплику. Крючков говорит: «Я тебе так скажу, у меня опухли ноги, он ни хрена не скажет этой фразы, давай на озвучании». И мы на озвучании сказали. Алла позвонила, спросила: «Он забухал?». Но как же я выдам. Я говорю: «Нет, все нормально, он живет в гостинице, все хорошо». Но Алла же не дура, она в самолет ночной, приехала в нашу гостиницу студийную. Открыли, Коля на ковре, на подушечке почему-то, но благо трезвый, а не пьяный.

Борис Криштул, кинопродюсер:
— Я столкнулся с Аллой и Николаем Рыбниковым на фестивале в Армении. Колю Рыбникова в автобус внесли на руках. И Алла тоже была сильно выпившая. На следующий день я стучал 2 часа в их номер. Они трое суток не выходили из номера. Выступление было сорвано, ни Алла, ни Коля из номера выйти не смогли.

Супруги прожили вместе 33 года. Николай Рыбников умер в 1990-м, в возрасте 59 лет. Алла Ларионова пережила его на десять лет и ушла из жизни в 2000-м, ей было 69 лет.

Николай Сморчков, актер, друг Николая Рыбникова:
— В начале осени 1990 года Коля Рыбников предложил сходить вместе в баню. Купили бутылочку, нехитрую закуску. Попарились, поговорили. Коля жаловался:
— Да плевать мне на эти концерты! Текст забываю, от этого и пью постоянно. Знаешь, как стыдно? Последний раз спел первый куплет «Не кочегары мы, не плотники», а второй — из головы вон. Начал лялякать под мелодию, думал: ну сейчас вспомню и подхвачу. Ан нет — все тот же белый лист. Я опять: «Ля-ля-ля...» И так до конца четвертого куплета. За кулисы шел словно оплеванный, а там Алька встречает. Как даст по шее: «Ну что, пролялякал?!»
Спустя полтора месяца — двадцать второго октября 1990-го — Рыбникова не стало. До своего шестидесятилетия он не дожил несколько недель.

Лионелла Пырьева:
— Рыбников умер внезапно, при обстоятельствах, которые семья предпочла скрыть. Я их знаю, но не считаю себя вправе обнародовать. Скажу лишь, что виной всему была его слабость к спиртному.

Тамара Каспарова, художник по костюмам:    
— Тем не менее его смерть она перенесла очень тяжело. Рыбников умер во сне от сердечного приступа, как и она потом. Колю похоронили на Троекуровском кладбище. Алла была потеряна, не могла понять, чем заняться, как заработать. Дочки внуков ей не подарили и, как она мне говорила, не поддерживали ее, а наоборот, ждали от мамы помощи: все-таки известная артистка. Появился на время какой-то «друг», но мне кажется, это было несерьезно. Чтобы выжить, Алла продала машину, затем разменяла квартиру. Они с младшей дочкой стали жить по отдельности. Потом ей повезло: появилась небольшая антреприза.

Лариса Лужина:
— Когда не стало Николая, Алла, думаю, получила удар, от которого так полностью и не оправилась. Но у нее не было возможности надолго погружаться в свое горе — нужно было подумать о детях. К счастью, режиссер Вячеслав Шалевич предложил ей работу, она получила роль в спектакле по Зощенко «Коварство, деньги и любовь», заменив в нем Людмилу Целиковскую. Соглашалась она и на крошечные эпизоды. Михаил Козаков, который играл главную роль в фильме «Лев Гурыч Синичкин», вспоминал, что он, как потом выяснилось, весь день был на одной съемочной площадке с Ларионовой и не узнал ее. Потому что она играла одну из восьми дам в массовке.

Светлана Павлова, продюсер:
— Коли не стало в 1990 году, и Алле без него пришлось туго. Еле-еле она сводила концы с концами, выступала мало, снималась редко, кино ведь переживало тяжелые времена. К тому же младшая дочь Ариша пристрастилась к веселому образу жизни. Теперь в пятикомнатной квартире в Марьиной Роще с утра до вечера гудело застолье. Ариша сошлась с каким-то парнем, не имевшим ни жилья, ни образования, ни работы. Тот сразу стал называть Ларионову мамой. «Пусть как хочет называет, терплю его ради дочери», — отмахивалась Аллочка. Но когда, кивнув на портрет Рыбникова — человека, которого он и в глаза-то никогда не видел, этот парень произнес слово «папа», тут уж Аллу перекосило. Были там и другие разные художества. И Алла наконец решила разъехаться с Аришей, разменяв прежнюю пятикомнатную квартиру на две.

— Алла все больше и больше становилась домоседкой, как Коля. „Разлюбила я что-то шумные компании. Помнишь, как Коля говорил: «Лапуля, я — спать!» Жалко, что я раньше не понимала, что посидеть с ним дома — это самое лучшее. Вот теперь приходится сидеть без Коли. Всю жизнь с ним прожила, а побыть наедине как следует и не успела...»

Лионелла Пырьева:
— Не избежала папиной болезни и Ариша. Сначала Алла пыталась с недугом дочери бороться, устраивала ее в больницы, а когда сил не осталось, разменяла огромную пятикомнатную квартиру на три. Одна отошла Алене, вторая — Арише, а в третьей — где-то на проспекте Мира — поселилась Алла. За старшую дочь Ларионова была спокойна: Алена — серьезная, работала монтажером на телевидении, где ее высоко ценили, прекрасная хозяйка, а Аришка была ее постоянной болью. Думаю, инсульты и ранняя смерть Аллы — от этих переживаний.

Алена Рыбникова, дочь:  
— Ни я, ни Арина не пошли по стопам родителей. Хотя у Арины, в отличие от моих детских съемок, в картине «Вторая весна» была полноценная роль. Однако актерская профессия Арину не увлекла. У нее вообще не было каких-то выраженных интересов. Она окончила полиграфический техникум, работала в издательстве — занималась подготовкой и выпуском туристических буклетов. Мне ее работа казалась очень интересной и непыльной. Но потом все в ее жизни как-то само собой сошло на нет. Может быть, это смерть папы так на нее повлияла...

Лариса Лужина:
— А вот младшая дочь была слишком сильно привязана к отцу. И когда Коли не стало, она так и не оправилась, ничего ей не хотелось, какое-то равнодушие появилось. И как Алла ни старалась, не смогла ей помочь. В результате Арина не намного пережила мать…

Алла Ларионова с дочерьми и подругой Светланой Павловой

Алена Рыбникова, дочь: 
— Нашу семью ведь тоже не обошла беда: Арина ушла из жизни в 43 года. Но она сама не хотела работать, общалась с сомнительными людьми, шла на поводу у своих вредных привычек. А ведь мама всегда была рядом с ней и слепо ее любила, поддерживала и защищала, несмотря ни на что. Чего мы с мамой только не делали, чтобы вернуть Арину к нормальной жизни! Но не помогли ни любовь, ни поддержка, ни лечение. Как я сегодня понимаю, есть люди, которые запрограммированы на самоуничтожение. И ничто не может этот процесс остановить.

Лионелла Пырьева:   
— Аллочку Ларионову Бог пожалел — ей не пришлось хоронить дочь, которая пустила собственную жизнь под откос. Аришка ушла через четыре года после матери.

Некоторые цитаты коллег, друзей и близких об Алле Ларионовой

Николай Губенко, режиссер:
— Это лицо, достойное кисти Леонардо, Рафаэля, лучших портретистов мира. Никто бы из них не отвернулся от стремления написать это лицо. Вот сочетание этой красавицы, императрицы красоты и императора пролетариата, скажем так, в лице Рыбникова - это совершенно уникальный брак.

Виктор Мережко:
— После Ларионовой я не знаю, пожалуй, ни одной такой магнетически красивой актрисы, как была Алла Дмитриевна, ни одной. У нее был голос потрясающей сексуальной глубины.

Лариса Лужина:
— Она несла себя как царица, как королева, потому что то, что было в «Двенадцатой ночи», когда она поднимает вуаль и говорит: «Хороша работа?» на свое лицо - она такая и была.

Геннадий Юхтин:
— На общем вгиковском фоне она не выделялась способностями и не считалась красавицей. Просто миловидная девушка с ямочками на щеках. Тем не менее сниматься она начала будучи еще студенткой, и ее карьера резко пошла в гору.

Марлен Хуциев, кинорежиссер:
— Ларионову слегка так помню по институту, по коридорам она ходила, она мне казалось немножко рыхлой. И я даже не очень понимал, что она красивая. Потом, когда я ее увидел на экране в «Анне на шее», я понял, что у нее необыкновенная красота. Причем такая, я бы сказал, высокая красота.

Николай Сморчков:
— Еще меня удивляло, когда учившийся параллельно с нами на операторском факультете Петр Тодоровский начинал рассказывать в телепередачах, как абитуриентка Ларионова поразила всех своей божественной, немыслимой красотой. Я прекрасно помню впечатление при знакомстве с ней: «Надо же, каких сереньких мышек в артистки берут... Конопатенькая, ни бровей, ни ресниц — да у нас таких целый поселок!» Зато увидев ее в роли Любавы в «Садко», а через пару лет — в «Анне на шее», был потрясен: до чего ж хороша! Для меня стало загадкой: как же так, в жизни — простенькая и миленькая, а в кино — звезда? Отгадку нашел в случайно подслушанном разговоре старейших актрис Ольги Жизневой и Ады Войцик: «Этой Ларионовой надо поставить памятники операторам! Без их труда и таланта играла бы до конца жизни простушек — подружек главных героинь...»

Лариса Лужина:
— Однажды ее разыскивал итальянский кинематографист. И она говорит, открывает двери, а там стоит какой-то мужчина, иностранец явно. По-итальянски что-то стал ей говорить: синьорита, синьора Ларионова. На она понимает, что он ее не узнает, потому что белесая совершенно, как блин. Она ничего не может ответить, показывает «10 минут» и закрывает перед ним двери. Начинает быстро краситься, паричок надела. И он через 10 минут снова возвращается, она открывает, и он: «О, синьора Ларионова».

Светлана Светличная:
— Она была красивая, она родилась для макияжа, все из нее можно было лепить. А умытая она была неузнаваема. У нас с ней была встреча на Мосфильме. У меня была своя какая-то работа, а она справа сидела, я в своей работе, она в своей. И я смотрю, какая-то тетка там сидит, взгляд бросила и все. А Алла это заметила. И это не только со мной происходило, она знала, что, конечно, я не узнала. Но умытая - ничего нет того, что завораживало в этой женщине очень многих мужчин. Плюс ее поведение: она очень умела себя преподнести. Она была с юмором таким вот ларионовским, анекдоты, вот чего я не умею, а она рассказывала потрясающе. И она вдруг хохочет, и я слышу ее голос, у меня память на голоса. И я говорю: «Алла, ты?» Она отвечает: «Я. Я видела, что ты меня не узнала». И как только ей нанесли ресницы и красные губы - ну там не так уж много надо было - все, богиня, королева Ларионова.

Алена Рыбникова:    
— С именем Георгия Юматова связан и один несчастный случай... Мама как-то поехала на сборный концерт вместе с ним. Она потом жаловалась: «Он ужасно вел машину, ужасно! Все время переключал режимы на коробке передач, и меня бесконечно мотало взад-вперед!» В итоге произошла авария: Юматов во что-то врезался, и мама ударилась лицом. Ее срочно отвезли в больницу, была рассечена губа, пришлось зашивать. Сегодня в СМИ можно услышать, что операцию провели грубо, и шрам, оставшийся на губе, положил конец кинокарьере мамы. Это неправда! Шрам был практически незаметен и легко маскировался гримом. А кино для родителей закончилось, как и для всех артистов их поколения, в перестройку.

Виктор Мережко:
— Она поняла, что она уже никогда не будет той Ларионовой, той звездой, которой была. Она на губу показывала и Юматову говорила: «Это ты мне сделал, что я перестала быть актрисой».

Тамара Каспарова, художник по костюмам:   
— По характеру Алла была очень добродушна, очень приветлива, мягкая, легкая. Не могу сказать, что она так уж любила читать, поэтому все разговоры шли о подружках, которые у нее бывали, или о погоде. Она много заботилась о своей внешности.

Алена Рыбникова, дочь:   
— Мама всегда говорила, что хорошо выглядеть — обязанность ее профессии. Постоянно худела. Клара Лучко рассказала как-то по ТВ, что Рыбников ей в шутку пожаловался: «Я Аллу после всех ее диет не могу найти в постели». У мамы была знаменитая рисовая диета, на которой сидели многие ее подруги. Когда она худела, то не ходила ни на банкеты, ни в гости. Такая была сила воли!

Наталья Гвоздикова:
— Я попала в программу [«Товарищ кино»], когда уже вышла на экраны «Большая перемена», а до этого еще десяток любимых в народе фильмов. Мне очень непросто было стать для этих людей своей, и я по этому поводу сильно переживала. Единственной, кто принял меня легко и сразу, была Алла Дмитриевна Ларионова. Более доброжелательного человека в нашей профессии я не знаю.

Светлана Павлова, продюсер:   
— В кино Алле часто доводилось играть холодных красавиц, а в жизни она была коммуникабельной, веселой, заводной. И я такая же. Мы с Аллой настолько были похожи, что Михаил Жванецкий как-то спросил: «А вы не сестры?» Аллочка рассмеялась: «Да, мы близняшки!» В общем, в Москву со съемок возвращались уже не разлей вода.

Нина Бродская:
— Мы с Володей зашли в универмаг, где я увидела белую шубку из искусственного меха. Она мне так понравилась, а денег нет. Володя посоветовал: «Попроси в долг у кого-нибудь из актрис, вернемся в Москву и сразу отдадим». Откликнулась лишь Аллочка: «Сколько надо? Пятьдесят рублей? Ради бога, возьми!»
Как приехали, тут же привезли ей деньги. Алла сказала: «Могла бы подождать, я не нуждаюсь». Так шубка нас подружила.

Лионелла Пырьева:   
— Алла была не только необычайно красивой женщиной, но и очень добрым, отзывчивым человеком. Ни с кем у меня так быстро не складывались душевные отношения. В первые два дня после знакомства я и Алла рассказали друг другу чуть ли не всю жизнь.

Лариса Лужина:
— Кроме всего прочего, она еще и остроумием блис­тала. Был смешной случай. Алла ехала за рулем своей «Волги», и останавливает ее постовой. Подходит, отдает честь: «Здравствуйте, Алла Дмит­риевна!» — «Я что-нибудь нарушила?» — «Нет. Простите, пожалуйста, но мне сказали, что у Ларионовой кривые ноги…» Другая бы возмутилась: «Нахал! Что вы себе позволяете?!» А она посмотрела на парня с улыбкой, открыла дверцу, вышла из машины, приподняла юбку и говорит: «Смотрите». Постовой признал: «Да нет. Как будто прямые… Вот сволочи, врут! Извините!» У нее действительно были очень складные, прямые ножки…

Николай Ларин, друг Аллы Ларионовой:    
—Даже в последние годы, глядя на нее, легко было поверить, что этой женщине, когда она ездила на международные фестивали, объяснялись в любви Жерар Филип и Жан Маре. А когда Алла приехала на кинофестиваль в Италию, про нее написали: «В светлых волосах Ларионовой — солнце Венеции!» Мне кажется, итальянцы тут неточны. Солнце было не только в волосах Аллы, а во всем ее существе, и ее светлый прекрасный образ живет в моем сердце по сей день.

Алла Ларионова и Жан Маре, 1961 год
 

*********

Геннадий Юхтин:
— Среднего роста, не красавец, но обаятельный, не шибко умный, но и не дурак, Рыбников делал все естественно, без нажима, с еле заметной улыбкой. Он неплохо играл на гитаре и пел приятным баритоном.
«Мне пришлось всю жизнь играть одну должность — бригадира...» — не раз сетовал впоследствии Рыбников. Действительно, характер у его героев почти не менялся. Выполняя социальный заказ, актер изображал рабочего, для которого общее дело оказывалось дороже личных интересов. Но Рыбников и за экраном был таким же бессребреником. Если б не Алла Ларионова, которая стала его женой, он наверняка не имел бы ни кола ни двора.
На мой взгляд, Рыбников был гораздо сложнее и интереснее сыгранных им правильных героев. И вообще он довольно скептически относился к советским идеологам, открыто над ними подтрунивая. Мог, например, в присутствии парторга раскрыть газету (а читать он любил) и громко сказать: «Посмотрим, чего там еще придумал наш Бровеносец?» (Так за глаза именовали генсека Брежнева.) Коля открыто дружил с диссидентами, пел песни запрещенных авторов. 
Ларионова с мужем считались элитной супружеской парой. Они были у всех на виду, их часто приглашали на правительственные мероприятия, фестивали, банкеты. И везде Николай вел себя непринужденно, мог изрядно выпить. Он вообще говорил что думал, часто не соглашался с начальством, заступался за обиженных коллег, за фильм, отправленный на полку. Начальники терпели непредсказуемого актера из-за его фантастической популярности, но долго не давали звания заслуженного, а потом и народного, не выпускали за рубеж. Ларионова ездила в загранкомандировки, а Рыбников как заложник ожидал ее возвращения.
Время от времени Алла просила мужа быть покладистее, ведь от чиновников зависели гонорары, спецобслуживание и прочие льготы. Ларионова нуждалась в достатке, а у Коли деньги не задерживались. 
Когда Алла говорила, что денег надо бы побольше, Рыбников отвечал: «Подумай, ну что ты станешь делать с миллионами, если они у нас появятся? Дворец мы купить не сможем. Усадьбу — тоже. Обзавестись пароходом или самолетом не дадут. За границу не пустят. Да и что нам делать во Франции или Америке?! А в нашей стране нас и так всюду примут. И даже денег не спросят».

Ольга Белан, журналист:   
— Алла Ларионова рассказывала мне однажды про Рыбникова. Это было на кинофестивале в Твери, вечером после всех мероприятий мы сидели в баре гостиницы - Нонна Мордюкова, Лидия Смирнова, Алла... Потом все куда-то разошлись, а мы с Аллой еще сидели за чашечкой  чая. Впрочем, Алла даже не чай пила - а теплую водичку, боялась, что после  чая ночью будет плохо спать. Диктофон, конечно, я не включала, за точность слов ручаться не могу - но смысл был такой:
— Я ведь Коле плохая жена была. Никогда ничего не готовила, хотя поесть любила. Но не ела, ограничивала себя, даже вот курить не бросаю - боюсь сразу поправиться. А Коля очень любил дом, кухню...  Все делал сам-  и борщ варил, и котлеты лепил. даже помидоры -огурцы в банки закручивал. Я, когда он готовил, на балкон выходила - мне от запаха еды плохо было. А готовил он вкусно, борщи у него получались ароматные. А я только нюхала, не ела... Сейчас, знаешь, жалею, что не ела. Бог с ней, с фигурой, а Коля обижался...
Потом, когда Алла Дмитриевна тоже ушла, многое про них начали писать. И что не любила Ларионова Рыбникова и вышла за него замуж потому,  что беременная была от Переверзева,  он ее бросил, а вот Рыбников всегда любил ее и принял бы любую. Но вот сдается , не все так просто было в судьбе этих двух замечательных людей, как рисовалось в воспаленном мозгу журналистов, потому что жизнь - сложнее и тоньше, чем наши даже самые витиеватые представления о ней...

Источники: YouTube, 7 Дней, Дзен, Экспресс-газета, Комсомольская правда и другие 

**********
И в завершении поста небольшой опрос 

Пост о Георгии Юматове и Музе Крепкогорской 

Пост о Владимире Ивашове и Светлане Светличной